Где-то в четвертом-пятом классе я подралась с какой-то девицей. Она схватила меня за косу, вырвала бант, я вцепилась в ее волосы , и так мы друг друга трепали.

Спины вокруг стола так и напряглись. Франц наклонил голову. Путлог утвердительно затряс лицом. Экс-зеки, взглянули друг на друга, и схватились за столовые приборы. Мой блондинистый друг сдержанно захлопал в ладони. Г-жа У Д С чихнула и стала вынимать платок из театральной сумочки, из которой в ополаскивательницу выпал ее пистолет. Роза вскочила на ноги. И стала обвинительно тыкать пальцем.
- У этой суки пистолет.
- Прошу вас, люди, успокойтесь.
- Пошел ты в жопу со своим успокойся.
- Кто это сказал?
- Я сказала.
- Ты, что, хочешь, чтобы тебя выжали и выбросили?
- Умоляю вас, люди. Внесите ясность в ситуацию, пока вы друг другу ключицы не попереломаете.
- Что такое ясность?
- Боже, ясность - это сила, приданная кулаку, посланному в направлении лица, которое от удара ясно видит звезды.
- Да? Ну, тогда ты у меня сейчас всю вселенную увидишь.
Эрконвальд уходит под лавиной вниз. Вскидывает бледные руки, чтобы оттолкнуть от себя наваливающиеся тела. Служка Оскар стоит, ухмыляясь во весь рот, вытирая лезвие ножа. Кто-то угрожает сломать локоть. Роза нацеливается на г-жу У Д С. Барон держит пистолет в руке высоко над головой, чтобы его не достали другие. Чья-то атлетическая нога бьет мне промеж ног, а то я бы с ними быстро разделался. Вся эта банда бьет мою посуду, царапает мой стол, наслаждается разрушением.
- Ах, ты, язва сибирская. Блядь ты этакая.
- Ради Бога, прошу воздерживаться от оскорблений.
Указующий Добрый Свет лично встает на коврик. На ногах сандалии, размахивает шампуром и запускает им в потолок, а его жена, наклонив голову, как бык бросается на надвигающуюся Розу. Сколько же врагов тут понаделали в мое отсутствие. Путлог развязывает шнурки сандалий Указующего Доброго Света. Сколько неспортивных приемов. Только Барон улыбается, направив пистолет в потолок и воткнув свою вилку в головку чеддера.
- Ты просишь трепки, я тебе ее сейчас задам.
- Остановите ясность.
- О, Боже, ведь звезды только показались.
Роза и г-жа У Д С, столкнувшись головами, вцепились друг другу в волосы . Трясут и тянут друг друга. Эрконвальд лежит на спине под столом и отбивается ногами от рук экс-зэков. Франц, прижав стетоскоп к сердцу, методично бьет кулаком в ухо Блая, пока вновь прибывший толстяк наклоняется, чтобы разъединить борющихся женщин. Персиваль стоит с копьем впереди, заслоняя Клементина.
- Никто и пальцем не тронет хозяина дома или получит это туда, где лучше иметь смазку.
На верху стола Указующий Добрый Свет поднимает пузырек с жидкостью. И медленно покачивает ее вперед и назад. Протагонисты замирают. Прекратив царапаться, кусаться и пинаться. Все внимание направлено на У Д С, стоящего на столе красного дерева среди чашек для споласкивания рук. Среди стонущих женщин. Молотящих друг друга под дых одной рукой и выдирающих клочья волос другой.
- Невообразимые грубияны. Все вы. Прекратите. Немедленно. Или мне будет крайне неприятно взорвать этот глицерин, недавно обработанный холодной смесью концентрированных азотной и серной кислот. Такое бессмысленное сотрясение ничего не даст, кроме гирлянды кишок вокруг этрусских трансептов и еще более ненужного разбрызгивания свежих капель на редких розовых стеклах окон. Всем построиться.
Эрконвальд чиститься. Борющиеся женщины крепко держат друг друга за волосы. Три экс-зэка робко и покорно замерли перед взрывчаткой. Указующий Добрый Свет одной рукой расстегивает и спускает свои брюки. Из-под них выглядывает юбка из травки. Персиваль шепчет:
- Он точно чокнулся, сэр, где-то в южных морях.
- Гавот. Все танцуют гавот или я взорву вас.

Предлогом для смеха послужила неблаговидная история, происшедшая в театре 6 июня 1727 года, когда две звезды оперы, итальянские певицы Куццони и Фаустина (Бордони), потеряв последнее приличие, устроили отчаянную драку на сцене; под свист и улюлюканье толпы две разъяренные женщины катались, вцепившись друг другу в волосы . Это был грандиозный скандал, великолепная тема для газетных памфлетов и комических представлений.

из искры возгорелось пламя

Неординарный случай произошел недавно с двумя женщинами. Обе обе, семейные и работящие, отягощенные каждодневными проблемами, как всегда пришли на работу. Понятно, что жизнь у семейных людей сейчас не такая уж безоблачная. На небольшие заработки нужно ухитриться и прокормиться, и одеться, и дом содержать. А что уж говорить о многодетных мамах. Им, как никому другому, приходится выкручиваться. Между работой нужно успеть забежать и в магазин, и на родительские собрания. Тем не менее, это не может служить оправданием случившемуся между женщинами, рассорившимися из-за своих детей.
Казалось бы, проблемы у обеих общие, всем понятные. Но каждая втайне считала, что именно ее дети самые умные и образованные, да и она, дескать, и ни кто иной, самая работящая и домовитая. Недолюбливала Лизавета свою соседку – напарницу Раису. Да и Раиса питала такие же чувства к коллеге по работе. Как говорится: «Крепкая дружба выносит самые высокие температуры, а скрытая вражда не выносит даже намека на обиду». Так случилось и этим утром, когда случайно оброненное слово одной вывело из равновесия другую. Да и не вспомнит потом ни одна, что за случайную фразу кто-то из них обронил первой. Но из искры разгорелось пламя. Глаза женщин метали молнии. И через минуту обе вцепились друг другу в волосы . Затрещала одежда. Лариса с остервенением оторвала рукав Лизаветы. А та в отместку - воротник у напарницы. Лизавета, побледневшая от злости, вцепилась в лицо коллеги. Женщина, пытаясь оторвать руки обидчицы от своего лица, так и не вспомнила потом, как в ее руках оказались ножницы. Пелена с глаз спала лишь когда увидела кровь на шее . Подоспевшие работники, растерявшись, не сразу разняли дерущихся. И случилось непоправимое. Пострадавшей вызвали скорую помощь, а виновница плакала навзрыд, закрывая лицо руками. До чего же может довести безрассудство. Страшно подумать.

Ирина Фадеева.